Неожиданное культурное времяпрепровождение выходного дня сперва шло как по нотам: после оставления за спиной «начала всех театров», свободное время до первого звонка проходило во фланировании по вестибюлю и лорнировании изящной лепнины на потолке, внушительной каминной резьбы, портретов работников театра, фотографий и афиш представлений полувековой давности, выставленных в витринах костюмах и остальной публики. Наконец, комфортно устроившись на своем месте в партере и дождавшись вожделенной темноты, я приготовилась внимать прекрасному и... Просидела с каменным лицом все полтора часа.

При этом к работе самого театра придраться невозможно. Постановка вышла по-современному минималистичной: в центре сцены возвышалась огромная заваленная простынями и подушками крутящаяся кроватеобразная конструкция, совместно с экраном для проекций заключавшая в себе все декорации и реквизит. Вглубь зала выдавался подиум, проходя по которому актеры оказывались прямо среди зрителей. Исполнителей на сцене присутствовало всего шестеро, но действующих лиц в пьесе было намного больше. Актер лишь выкрикивал, что вот сейчас он продавец, секретарь, таксист или бывший муж и вооружался подушкой, которая так же перевоплощалась то в баранку автомобиля, то в пакет с роликами, а то и вовсе в живот беременной женщины. Да и гигантское ложе, являвшееся центром рисуемого здесь мира, так же трансформировалось в балконы, парапеты, детские площадки, но порой и представало самим собой. Эти непрестанные метаморфозы являются главной изюминкой всего представления, позволяя расширить привычные границы актерской игры и театральных условностей. И под чутким руководством режиссера все вместе это работает точно, слаженно и в нужных местах.

Но вот сюжет оказался совершенно не моим. Вернее, можно смело констатировать его полнейшее отсутствие... >>